Поставщик комплексных решений для металлических потолков & металлические фасадные изделия.
Заха Хадид: Я женщина, которая добивается результатов
Независимая дама архитектуры и её непреходящее наследие. Заха Хадид, родившаяся в Багдаде в 1950 году, была иракско-британским архитектором и лауреатом Притцкеровской премии 2004 года. Она изучала математику в Ливане, а затем в 1972 году поступила в Школу архитектуры Архитектурной ассоциации (AA School) в Лондоне. В 1977 году она окончила её со степенью AA. Диплом, полученный ею в бакалавриате Архитектурной ассоциации. Среди её известных работ – 170-метровая стеклянная башня в Милане, небоскреб Монпелье и «Танцующие башни» в Дубае. Её первыми проектами в Китае стали Оперный театр Гуанчжоу, затем комплекс Beijing Galaxy SOHO, Нанкинский юношеский олимпийский центр и здание Гонконгского политехнического университета. 31 марта 2016 года Заха Хадид скончалась в возрасте 66 лет от сердечного приступа в больнице Майами. Независимая дама архитектуры и её непреходящее наследие. Заха Хадид, родившаяся в Багдаде в 1950 году, была иракско-британским архитектором и лауреатом Притцкеровской премии 2004 года. Она изучала математику в Ливане, а затем в 1972 году поступила в Школу архитектуры Архитектурной ассоциации (AA School) в Лондоне. В 1977 году она окончила её с дипломом AA, получив степень бакалавра Архитектурной ассоциации. Среди её известных работ – 170-метровая стеклянная башня в Милане, небоскрёб Монпелье и «Танцующие башни» в Дубае. Её первыми проектами в Китае стали Оперный театр Гуанчжоу, затем комплекс Beijing Galaxy SOHO, Нанкинский юношеский олимпийский центр и здание Гонконгского политехнического университета. 31 марта 2016 года Заха Хадид скончалась в возрасте 66 лет от сердечного приступа в больнице в Майами.
В сравнении с краткостью и неизбежностью человеческой жизни, архитектура остаётся на протяжении поколений. В 2016 году Заха Хадид, «независимая дама» архитектуры, скоропостижно скончалась. В течение двух лет после её смерти и в последующие годы были успешно завершены и введены в эксплуатацию многочисленные архитектурные проекты, разработанные ею при жизни. От здания Порт-Хаус Антверпен (расположенного во втором по величине морском порту Европы) до пекинского международного аэропорта Дасин и недавно открывшегося отеля Morpheus в Макао – все эти сооружения и по сей день носят титул «посмертных работ Захи Хадид», предлагая новые идеи и формируя будущее архитектуры.
В октябре 2018 года был официально открыт ангар для базы авиакомпании China Eastern Airlines в пекинском международном аэропорту Дасин, который называют «крупнейшим терминалом аэропорта в мире» и который является самой крупной работой Захи при жизни. Мост дружбы длиной более 4000 метров разделяет современный Макао на два отдельных мира: один, пропитанный ностальгическим культурным очарованием, и другой, резко контрастирующий с островом Тайпа, краеугольным камнем позиционирования Макао как международного туристического города. После наступления темноты, когда самолеты приземляются в международном аэропорту острова, посетителей встречает одно из самых концентрированных в мире скоплений роскошных отелей, расположенное среди моря сверкающих огней. Будь то роскошные водные объекты отеля The Venetian Macao или романтическая французская атмосфера отеля The Parisian Macao, роскошные отели Макао издавна следуют традиции: каждый из них представляет собой обширный развлекательный комплекс, сочетающий в себе величественную архитектуру, эксклюзивный сервис и захватывающие развлечения.
Однако отель «Морфей», официально открывшийся 15 июня (назван в честь Морфея, греческого бога сновидений), стал новой достопримечательностью Макао. Помимо привлечения состоятельных гостей, он выделяется своим мгновенно узнаваемым дизайном. Вдохновленный резьбой по нефриту, отель «Морфей» преодолел множество архитектурных барьеров, став первым в мире небоскрёбом с экзоскелетной конструкцией свободной формы. Выемка в центре здания выполнена в форме цифры «8», что подчёркивает его уникальные эстетические ценности и создаёт игривое, самобытное внутреннее пространство.
Отель «Морфеус» официально открыл свои двери в июне 2018 года, став первым в мире небоскребом с экзоскелетной конструкцией свободной формы.
Выдолбленный центр здания следует дизайнерской концепции в форме цифры «8», подчеркивая его уникальную эстетику.
Для реализации этого новаторского сооружения было использовано в четыре раза больше стали, чем кованого железа, использованного при строительстве Эйфелевой башни в Париже. Для знатоков отрасли этих деталей достаточно, чтобы раскрыть имя автора проекта. И действительно! Отель «Морфеус» — последняя «посмертная работа» Захи Хадид, так называемой «независимой дамы» архитектуры, скончавшейся двумя годами ранее от сердечного приступа.
«Предыдущие гостиничные здания в Макао черпали вдохновение в архитектурных стилях со всего мира, но Morpheus возник из уникальной среды и условий местности Макао; это совершенно новый вид архитектуры для этого города. Он опирается на 40-летний опыт исследований Захи, воплощая её идеи о внешнем и внутреннем пространстве, общественных и частных владениях, материальном и нематериальном, включая даже декартову философию и идеи Эйнштейна », — пояснила г-жа Вивиана Мускеттола, руководитель проекта отеля Morpheus в Melco Resorts & Entertainment Macau и заместитель директора архитектурного бюро Zaha Hadid Architects.
31 марта 2016 года из-за длительного стресса и перенапряжения на работе Заха Хадид перенесла инфаркт миокарда и скоропостижно скончалась в Майами, США. В первые два десятилетия XXI века творчество этой выдающейся женщины облетело весь мир. Её решительный стиль и смелые, радикальные архитектурные идеи до сих пор остаются в памяти каждого.
Источник | Visual China
В отличие от её «внезапного» ухода, архитектура — от тендера на проект до его фактического завершения — это масштабный и длительный процесс. На момент её неожиданной смерти 36 проектов в 21 стране мира всё ещё находились в стадии строительства. В том же году, когда она скончалась, три её проекта были последовательно завершены и введены в эксплуатацию: здание порта Антверпена (второй по величине морской порт Европы), Учебный и исследовательский центр Министерства нефти в Эр-Рияде (Саудовская Аравия) и новая Галерея математики в Музее науки в Лондоне.
За первые 20 лет своей архитектурной карьеры Заха практически не завершила ни одного физического проекта. Тем не менее, ещё долгое время многие её проекты будут считаться «посмертными». Похоже, это перекликается с судьбой многих великих художников: вызывавших споры при жизни, но глубоко почитаемых после смерти.
Для китайской общественности, незадолго до Дня независимости, был официально закрыт ангар China Eastern Airlines в международном аэропорту Пекин-Дасин — крупнейшее творение Захи при её жизни. Это ознаменовало завершение строительства всех вспомогательных ангаров в международном аэропорту Пекин-Дасин. Полное завершение работ запланировано на 30 июня 2019 года.
Некоторые говорят, что Заха Хадид дала нам «паспорт в будущее», действительный 5–10 лет. Возможно, только за этот срок люди смогут дать ей наиболее справедливую и полную оценку.
Архитектурные чертежи или иллюстрации из научно-фантастических романов Азимова?
Заха Хадид родилась в 1950 году в Багдаде, Ирак, в богатой арабской семье. Её отец, Мохаммед Хадид, изучал экономику в Лондоне в 1930-х годах, вернулся в Ирак, стал известным экономистом и посвятил многолетнюю политическую карьеру. В детстве Заха жила с семьёй в большом доме; её родители не только занимали высокое положение в обществе, но и поддерживали дома атмосферу демократического диалога.
У Захи было два старших брата, но она была единственной дочерью в семье, поэтому, естественно, получала больше ласки от старших. Либеральное семейное образование и открытый культурный менталитет иракского общества того времени произвели на неё глубокое впечатление. Однажды, вспоминая своё детство, она описала Багдад как город, который «приветствовал гостей со всего мира» и где « постоянно рождались новые идеи и культуры».."
Первое знакомство Захи с архитектурой произошло в 11 лет. Она упомянула, что в её спальне висело зеркало неправильной формы, которое ей очень нравилось — возможно, именно оно и положило начало её давней страсти к «нестандартному» дизайну. Девочка также находилась под влиянием вкуса матери и с большим интересом относилась к необычной мебели, которую покупала мать.
Хадид вспоминала: «Когда мне было шесть или семь лет, моя тётя построила дом в Мосуле, на севере Ирака. Архитектор был другом моего отца; он часто приходил к нам домой, чтобы рисовать чертежи и делать модели. Меня это завораживало — это было моё первое впечатление об архитектуре».
Хотя Заха давно мечтала о карьере архитектора, она сознательно выбрала математику для получения университетского образования. Позже она объясняла, что если бы выбрала тогда инженерное дело, то, вероятно, была бы единственной женщиной в группе. Кроме того, «изучение математики сформировало моё рациональное мышление — это образ мышления, а не застывшая схема».
В 1970-х годах семья Захи переехала в Лондон. Движимая личными устремлениями, она поступила в Архитектурную ассоциацию (АА) в Великобритании — естественный выбор для начинающего архитектора.
В то время британские архитектурные школы всё ещё придерживались старой европейской системы гильдийного ученичества. Однако, возможно, под влиянием масштабных международных движений 1960-х и 1970-х годов, Заха и её однокурсники чувствовали себя свободно, открыто выражая различные взгляды и даже оспаривая идеи, преподаваемые преподавателями на занятиях. Эта среда взрастила в ней смелость противостоять авторитетам и новаторский дух.
Её учитель, Леон Криер, однажды вспоминал: « Заха всегда была полна энергии ». В то время голландский архитектор Рем Колхас также учился и преподавал в Американской академии архитектуры, став одним из наставников Захи. В 2003 году, когда они соревновались за проект оперного театра в Гуанчжоу в Китае, Заха не позволила «наставнику и ученику» сдержать себя и в конечном итоге выиграла тендер.
В 2010 году было завершено строительство Оперного театра Гуанчжоу, спроектированного Захой. Газета USA Today назвала его одним из «10 лучших оперных театров мира», а британская Daily Telegraph — «Самым впечатляющим театром мира».
В 2010 году было завершено строительство Оперного театра Гуанчжоу, спроектированного Захой. Газета *USA Today* назвала его одним из «10 лучших оперных театров мира», а британская газета Daily Telegraph — «Самым впечатляющим театром мира».
Во время учёбы в Американской академии искусств Заха увлеклась советским авангардным искусством 1920-х годов, включая конструктивизм Малевича и Кандинского. Хотя Октябрьская революция отделила Советскую Россию от западного мира, художественные традиции, восходящие к эпохе Петра Великого, было нелегко разорвать.
В то время как кубизм, футуризм и сюрреализм захлестнули Запад, советские художники предпринимали ещё более смелые и прогрессивные исследования. Например, Казимир Малевич и его «супрематизм» делали акцент на использовании математических многоугольников для выражения художественных форм — иногда всего несколькими простыми штрихами или фигурами, чтобы передать «чистые эмоции», и использовали чёрно-белые контрасты для обозначения «пределов простоты».
Ежедневно глядя на абстрактные формы, состоящие исключительно из прямоугольников, кругов и прямых линий, Заха внезапно осознала: почему архитектура не может обладать ощущением невесомости? Долгое время после этого она была скорее художником, чем архитектором. Формальные выражения художника игнорируют гравитацию, в то время как архитектору приходится постоянно с ней бороться..
Дипломной работой Захи в Американской академии художеств стал «Тектоник» Малевича (1976–1977), созданный по мотивам супрематизма Малевича.
Дипломный проект Захи Хадид в Архитектурной ассоциации — «Тектоник Малевича» — больше напоминал картину, чем традиционный архитектурный чертеж.
Этот концептуальный проект предполагал строительство 14-этажного отеля на Хангерфорд-Бридж, перекинутого через Темзу в Лондоне, который соединил бы исторические здания XIX века на северном берегу с брутализмом на южном. Проект представлял собой мостовой (или линейный) комплекс с интегрированными гостиничными функциями.
Заха описала свой проект как исследование «мутации»: мост соединяет здания совершенно разных стилей на обоих берегах, интегрируя воображаемое архитектурное напряжение в новые пространственные возможности. Супрематизм изначально относился к живописи и скульптуре; этим проектом Заха стала пионером в интеграции супрематизма в архитектуру — новаторская идея, ставшая отправной точкой для её будущих инноваций в архитектурном дизайне.
В 1982 году проект «Peak Club Hong Kong» ознаменовал собой кардинальное изменение стиля Захи и принёс ей всеобщее признание. Благодаря уникальным углам и взрывному стилю рисования, проект заслужил похвалу за свои «геологические» особенности. Известный архитектор Арата Исодзаки, один из членов жюри в то время, прокомментировал: «Меня покорила её уникальная экспрессия и глубокая философская глубина».
Фактически, на протяжении 1980-х годов Заха разрабатывала архитектурные проекты исключительно на основе чертежей. Таким образом, она приобрела известность в архитектурном мире как пионер радикальных архитектурных концепций и форм — её творчество было сосредоточено на исследованиях посредством эскизов, а не на реальном строительстве.
В течение этого десятилетия её дизайнерский талант в полной мере раскрылся в этих футуристических «концептуальных» рисунках, и она выиграла множество конкурсов. Однако у архитектуры есть уникальная профессиональная особенность: в отличие от художников, философов или писателей, архитекторы полностью полагаются на меценатов — богатых инвесторов — в финансировании реализации своих проектов. Строительство — дело дорогостоящее, даже для небольших сооружений.
Рассмотрим Притцкеровскую архитектурную премию, часто называемую «Нобелевской премией по архитектуре». Она была учреждена в 1979 году Джейем Прицкером и его женой Синди и спонсируется фондом Hyatt Foundation. Семья Прицкер входит в десятку богатейших семей США, а знаменитая сеть отелей Hyatt входит в их портфель.
Можно сказать, что в современном социальном контексте архитектура представляет собой сложный гибрид общественного мнения, капитальных вложений, символической власти, а также собственных возможностей и репутации архитектора . Заха могла свободно заниматься «метафизическим» творчеством, но для воплощения своих идей в реальность ей приходилось представлять более убедительные аргументы и планы.
Вышеупомянутый «Peak Club Hong Kong» остался лишь концепцией, сорванной азиатским финансовым кризисом. Похожая судьба постигла её победу в конкурсе на строительство Кардиффского оперного театра в Уэльсе (Великобритания) в 1994 году; несмотря на первое место, проект был отменён из-за сопротивления местных властей Кардиффа. В интервью программе «Yang Lan One-on-One »* Заха назвала этот опыт «серьёзной неудачей в своей карьере».
Однако ещё в 1988 году некоторые уже осознали потенциал Захи Хадид, способной встать в один ряд со своими наставниками. В том же году в нью-йоркском Музее современного искусства прошла знаковая выставка «Архитектура деконструктивизма». Среди таких гигантов, как Фрэнк Гери, Рем Колхас и Даниэль Либескинд, Хадид была единственной женщиной-архитектором.
Примечательно, что к тому времени она ещё не завершила строительство ни одного здания. Её работы, представленные на выставке, представляли собой абстрактные картины и импрессионистские полотна, а не стандартные архитектурные чертежи, к которым привыкла публика. Некоторые критики даже отмечали, что, стоя перед её эскизами, они ощущали себя словно перед иллюстрациями к научно-фантастическим романам Айзека Азимова.
Заха Хадид, будучи женщиной, и без того была аутсайдером в архитектурном мире, где доминировали мужчины; её арабское происхождение делало её ещё более аутсайдером. Она однажды сетовала: «С моим происхождением и полом мне было практически невозможно интегрироваться в лондонское общество старой закалки и джентльменства».
В то время лондонское общество не могло принять Заху Хадид — с её платком, сильным акцентом и тёмной кожей. Она оставалась на обочине индустрии, особенно избегая мужских социальных пространств, таких как поля для гольфа. Консерватизм британского общества того времени был одной из причин, по которым она стремилась к прорыву на других рынках.
От Проектирование ярких миров на бумаге
Лишь в 1993 году Заха получила свой первый заказ: пожарную станцию в Вайль-на-Рейне, Германия, на берегу Рейна. Этому зданию было суждено выделиться из окружающей среды: его форма напоминала дротик, а смелые, чёткие линии излучали свободу. Ощущение динамической нестабильности и структурной фрагментации пронизывало каждый уголок здания.
Конструкция производит впечатление удивительно динамичной, поскольку вершины между стенами одновременно перекрываются и конфликтуют; их схождение создаёт ощущение текучести. Навес над входом — завершающий штрих всего здания: его острый угол, словно ножницы, пронзает небо. Создавая ощущение оторванности здания от земли, Заха добилась эффекта миража, неизбежно вызывая в памяти максиму Малевича: « Мы можем воспринимать пространство, только когда отрываемся от земли и теряем опору ». Эти слова вполне могли бы служить предисловием и эпилогом ко всем работам Захи.
Хотя пожарная станция остаётся предметом обсуждений и по сей день, её завершение как физического сооружения наконец ознаменовало «официальный запуск» архитектурного бюро Zaha Hadid Architects. Ей больше не нужно было полагаться на огромные суммы денег, которые отец тайно присылал ей на реализацию её мечты.
Пожарная станция Vitra в Вайле-на-Рейне, Германия, стала первым заказным проектом Захи Хадид.
В 1998 году Заха выиграла тендер на проект Центра современного искусства в Цинциннати, штат Огайо, США, — проект, который действительно сделал её имя нарицательным в индустрии. На этот раз она не только создала потрясающий архитектурный облик, но и стала пионером в новом архитектурном подходе «антигравитации».
Это восьмиэтажное здание напоминает изящную стопку коробок, возвышающихся на стеклянном основании. Газета The New York Times назвала его «оазисом в сельской местности» , а архитектурные критики единодушно признали его «самым важным новым зданием в США со времён холодной войны».
Центр современного искусства Цинциннати был официально достроен и открыт в 2003 году. В 2004 году фонд Hyatt вручил Захе Притцкеровскую премию, установив два рекорда: она стала первой женщиной, получившей эту премию за 25-летнюю историю, и самым молодым лауреатом на тот момент. Карлос Хименес, профессор архитектуры Университета Райса и один из членов жюри, прокомментировал её вклад: « Она превратила архитектуру в центр городской энергии, позволив нам увидеть бурлящую и бурлящую жизнь города»."
Рем Колхас, лауреат Притцкеровской премии 2000 года, однажды спросил её: «Как вы оцениваете свой нынешний статус в архитектурном мире? Получение этой награды означает большее достижение или большее давление?» Заха ответила: « Много лет я боролась за признание. С этого момента люди по-настоящему принимают меня — и знают, что я женщина, которая добивается результатов»."
Нет сомнений, что, как бы будущие историки ни писали историю архитектуры первой половины XXI века, Заха Хадид, несомненно, останется в памяти как ключевая фигура. Если говорить о «бурлящей и бурлящей жизни города», то, пожалуй, ни одно другое место в мире не пережило более бурную волну урбанизации, чем Китай — вторая по величине экономика мира — на рубеже веков.
Победа Захи в проекте строительства оперного театра в Гуанчжоу в 2003 году познакомила китайцев с этой « неординарной дамой архитектуры », которую часто видели в черном корсетном топе, черных атласных облегающих брюках и черных сандалиях Prada.
Небоскреб Wangjing SOHO , построенный в 2014 году по проекту Захи Хадид , получил название « Здание, которое производит первое впечатление о Пекине» .
Благодаря плавным линиям три башни гармонично вписываются в окружающую среду, возвышаясь на зелёном поясе, словно холмы, и излучая мощную динамику. Сравнивая высотные здания Пекина, Рем Колхас’ Здание штаб-квартиры CCTV выглядит строгим и жёстким, словно конструкция, закованная в броню; напротив, здание Хадид в Ванцзин-СОХО отличается более плавными изгибами. Его стены словно «расползаются», обнажая внутренний каркас , вызывая ассоциации с рёбрами Евы .
На рубеже веков бюро Захи Хадид представляло собой всего лишь переоборудованную школьную комнату в Лондоне: небольшое помещение с двумя-тремя помощниками и крайне нестабильным финансовым положением. Как гласит поговорка: «Десять лет безвестности, а потом мгновенная слава». Всего за несколько лет её бюро расширилось, заняв большую часть этого офисного здания, превратившись в одно из крупнейших и самых успешных архитектурных бюро в мире.
Соответственно, Заха начала получать множество международных заказов. Застройщики и представители власти выстраивались в очередь, чтобы поработать с ней в таких городах, как Каир, Кабул, Абу-Даби, Тайбэй, Гуанчжоу, Шанхай, Пекин и даже в её родном Багдаде. По приблизительным подсчётам, она спроектировала около 950 проектов в 44 странах — её плодовитость и стремительный темп работы поражали всех.
Её достижения в архитектуре принесли ей мировую славу, резко подняв её рыночную стоимость. Несколько лет назад одна британская мебельная компания сотрудничала с ней над проектом; одна модель стола , получившая название «Water Table» (Водяной стол) с обтекаемой поверхностью из синего силикона , была продана за 296 000 долларов на аукционе в Нью-Йорке. По сути, это изделие представляло собой уменьшенную версию элегантного, ультрасовременного небоскрёба в стиле «Заха».
Помимо того, что Заха Хадид была всемирно известным архитектором, она была разносторонним дизайнером, работавшим во множестве областей: ювелирные изделия, обувь, сумки, яхты и мебель, и это лишь некоторые из них. Она также сотрудничала со многими брендами в рамках международных проектов — её фирменная лаконичная эстетика делала её работы мгновенно узнаваемыми. Этот стиль был продолжением её архитектурной красоты; будучи интегрированным в эти изделия, он никогда не казался неуместным, а, напротив, создавал уникальное ощущение дизайна.
Её работы охватывают множество категорий, включая ювелирные изделия, обувь, сумки, яхты и мебель, а также многочисленные трансграничные проекты. На изображении представлен её совместный проект с Bulgari.
Например, её украшения для Swarovski и сумки Fendi Peekaboo напоминают очертания шанхайского района Линконг-Сохо и пекинского района Ванцзин-Сохо; обтекаемая форма сумки Louis Vuitton Leone поразительно напоминает плавный пространственный дизайн Центра Гейдара Алиева в Азербайджане (спроектированного ею в 2012 году). Яхта, спроектированная ею совместно с Blohm+Voss, представляла собой инновационную концепцию: её верхний экзоскелет представляет собой переплетённую опорную сеть с различной толщиной, которая придаёт яхте естественную эстетику , создавая органичную форму, напоминающую морские сооружения.
Между тем, эта яхта , как и новая линия обуви, созданная совместно с бразильским брендом Melissa , отличается плавными линиями и обтекаемыми формами, которые напоминают недавно открывшийся отель Morpheus в City of Dreams Macau (упомянутый ранее). Открытый каркас отеля, несомненно, подчёркивает его жизненную силу.
Новая линия обуви Захи Хадид, созданная совместно с бразильским брендом Melissa, отличается обтекаемыми вырезами, которые также напоминают отель «Морфеус».
В феврале 2015 года Заха Хадид была награждена Королевской золотой медалью — высшей наградой Королевского института британских архитекторов (RIBA). Это был первый случай, когда RIBA вручил эту престижную награду женщине. Будучи женщиной-архитектором, её захватывающие дух работы вышли за рамки архитектурных традиций и разрушили устоявшиеся нормы , устранив женское начало, предшествующее её званию, и закрепив за ней место среди ведущих архитекторов мира, в которых доминируют мужчины.
Её работы производили мощное визуальное впечатление, формируя совершенно новую архитектурную эстетику. Архитектура по своей природе обеспечивает человека кровом и стабильным жилым пространством; как отмечал древнеримский архитектор Витрувий, эта дисциплина также должна предлагать «удобство и наслаждение». Культовые здания идут ещё дальше: они значительно усиливают социальную значимость пространства , и само их существование становится предметом широкого обсуждения.
Сегодня архитектора уже нет, но её наследие живо. Она оставила после себя не только дизайнерские работы, но и важный вопрос для современных женщин-архитекторов: как выразить свою индивидуальность и создать здания с уникальным стилем.
Международный культурно-художественный центр «Чанша Мэйси Лейк», построенный в 2015 году, состоит из трёх выставочных пространств в форме лепестков с плавными изгибами. Этот смелый и изобретательный проект был разработан Захой Хадид .
Источник | Пекинский молодежный еженедельник
